В начале встречи Н. Саркози предложил три достаточно широкие темы для обсуждения: новые вызовы — интернет и зеленый рост; мир и безопасность; партнерство с Африкой. Естественно, что из-за серии революций в арабском мире второй приоритет был фактически сведен к обсуждению проблем Ливии, Сирии и палестино-израильского урегулирования. Сенсационным для многих стало решение Д. Медведева однозначно встать на сторону западных стран в противостоянии М.Каддафи и заявление российского президента о том, что режим ливийского диктатора изжил себя, и тот должен уйти. Именно на этой основе Россия выступит в качестве посредника в рамках ливийского урегулирования. В продолжение этого решения в Бенгази был немедленно отправлен специальный представитель РФ в Африке М.Маргелов. Просьба о роли посредника была высказана российскому президенту с американской и французской стороны: в рамках двусторонних переговоров c Россией была передана просьба озвучить Каддафи предложение оставить пост в обмен на сохранение жизни. Предполагается, что американцы пошли на такую просьбу из-за опасения, что ливийский конфликт зашел в тупик и возникла необходимость в иных подходах. В данном случае возникает вопрос, насколько решение России о поддержке Запада в стремлении к смещению Каддафи как окончательной цели является авансом для виртуального единства в рамках «восьмерочной» семьи. Другой вариант — Россия получила определенные гарантии сохранения приоритетного экономического присутствия в Ливии после смены режима, а также пошла на компромисс ввиду смягчения итогового текста коммюнике по Сирии.

Что касается экономического содействия революционным режимам, то в ходе саммита удалось согласовать т.н. Довильское партнерство, или новый план Маршалла для стран Ближнего Востока и Северной Африки. В принципе, его можно определить как финансовое продолжение инициативы, высказанной США еще на саммите 2004 года в Си-Айленде о создании партнерства со странами большого Ближнего Востока и Северной Африки (ББВСА) и предполагавшей использование методов мягкого распространения в этих странах американского влияния, особенно в рамках развития бизнес-партнерств, осуществления социальных программ, продвижения прав женщин и т. п. Предполагается, что совместными усилиями будет выделено до 40 миллиардов долларов в поддержку новых режимов: 20 млрд. со стороны МВФ, 10 млрд. — стран «восьмерки» и 10 млрд. — стран Персидского залива.

Накануне выпуска итогового коммюнике упорно ходили слухи о том, что Россия займет жесткую, солидарную с остальными членами «восьмерки» позицию по Сирии и согласится на фактическую угрозу принятия в рамках СБ ООН санкций в отношении этой страны, если Б. Асад и его правительство не прекратят действия по подавлению демократических выступлений в стране. Собственно говоря, заявления лидеров «восьмерки» по Арабской весне и Сирии как раз отвечали основным целям и задачам, с которыми на саммит в Довиле приехал Б. Обама.

Говоря о российско-американских отношениях в рамках происходящего, стоит отметить, что результаты двусторонней встречи Обамы и Медведева на полях саммитах были, на мой взгляд, достаточно противоречивыми. С одной стороны, говорить об окончании перезагрузки нельзя: действительно, после двусторонних переговоров США объявили о награде в 5 миллионов долларов за информацию о местонахождении боевика Д.Умарова, ответственного за многочисленные теракты на территории РФ. Другими словами, налицо фактическое единение позиций двух стран в отношении проблемы терроризма и лиц, ответственных за него. С другой стороны, осталась нерешенной проблема ПРО. После очередных маневров и договоренностей США с Румынией, а также отказа от российской инициативы о создании совместной системы ПРО, вновь усилилась обеспокоенность российской стороны в отношении конечных реальных намерений США и стран НАТО по развитию евроПРО. В свете последних заявлений российских экспертов и политиков (в частности Д.Рогозина) о том, что российский ядерный потенциал может быть нейтрализован создающейся системой в течение 9 лет, вопрос выхода России из заключенного в Праге и ратифицированного в начале этого года договора СНВ-3 может стать неприятной реальностью.

Еще одной важнейшей для России темой стала проблема ядерной безопасности. Выступая 24 марта 2011 года и говоря о трагедии на японской АЭС «Фукусима Дайичи» президент Д. Медведев высказался за разработку и принятие новых международных стандартов ядерной безопасности, а также за расширение мандата соответствующих международных организаций в данной сфере, что с пониманием было воспринято партнерами по «Группе восьми» и нашло отражение в итоговом коммюнике.

Что касается проблемы использования интернета, то она в более широком смысле поднималась и ранее: достаточно вспомнить созданную в 2000 году в ходе саммита на острове Окинава (Япония) Группу по возможностям цифровых технологий (DOT Force) и последующую конкретизацию в рамках Генуэзского плана 2001 года. Новым в Довиле стало проведение накануне встречи лидеров т.н. электронного форума «восьмерки» (e-G8), а также то, что на сам саммит были приглашены ведущие интернет-деятели. Тем не менее, результаты оказались не вполне удачными для России: текст коммюнике в этой части совершенно не отражает отечественную точку зрения (что удивительно, ведь по правилам работы клуба в итоговый документ попадают только консенсусные положения, либо обязательно отражается отсутствие общего мнения на тот или иной счет). В частности это касается прав интеллектуальной собственности в рамках интернета. Д.Медведев на своей заключительной пресс-конференции даже предположил, что остальные коллеги по «восьмерке» не пользуются интернетом и именно поэтому не понимают необходимости модернизации заключенных 50–100 лет назад конвенций в области коммуникаций.

Проблема нового директора-распорядителя МВФ также не могла не присутствовать на повестке дня саммита. Но, вероятно, чтобы избежать обвинений в заговоре сильных, каждый участник настойчиво повторял, что на заседаниях «восьмерки» эта проблема не стояла, так как у G8 «нет мандата» на проведение подобных согласований. Тем не менее, именно по итогам Довиля Д. Медведев заявил на пресс-конференции, что он признает высокие профессиональные качества французского кандидата К.Лагард и в принципе полагает возможным оставить пост заместителя МВФ за одной из стран-членов БРИКС. Фактически это означает согласие России на сохранение европейца у руля Международного Валютного Фонда.

Саркози и другие европейские лидеры мотивируют необходимость сохранения у руля МВФ именно европейца тем, что Европа сейчас переживает проблемы, а так как основная деятельность Фонда направлена на их решение, европеец лучше разберется в этом вопросе. Тем не менее, одобренный Довильский план по выделению до 20 млрд. долларов в помощь арабским революционным режимам говорит скорее о неевропейской направленности денежных потоков.

Интересной для России стала и договоренность об ускорении вступления России в ВТО и завершении процедуры до конца текущего года, что было характерно для заявлений предыдущих лет, а в последнее время не поднималось, в том числе и в виду беспомощности «восьмерки» как-либо ускорить процесс успешного завершения дохийского раунда.

Традиционно на саммите присутствовали страны-основатели НЕПАД, глава АС, а также три новоиспеченных демократически избранных президента: Кот-д’Ивуара, Нигера и Гвинеи. Впрочем, поведение африканских лидеров не отличалось оригинальностью. В частности, ивурианский президент Каттара приехал на «гостевую» сессию в Довиле с твердым намерением запросить до 20 млрд. долларов помощи от стран «восьмерки» для стабилизации страны, т. к. «есть цена, которую надо платить».

В целом, по итогам саммита в Довиле можно отметить, что вопрос о вымирании «восьмерки» — несмотря на формирование де-факто конкурирующих механизмов вроде «Группы двадцати» и развитие процесса «нового неприсоединения» в лице встреч БРИКС — не стоит. Следующий саммит в соответствии с устоявшейся традицией ротации пройдет в США. Вопросы международной политики и безопасности, а также проблемы развития и преодоления бедности также останутся в ведении «Группы восьми». Вопрос заключается в том, какую роль сыграл саммит в Довиле для РФ: насколько Россия смогла защитить и продвинуть собственные интересы в рамках двусторонних и многосторонних встреч 26–27 мая. Здесь ответ, на мой взгляд, не так однозначен, хотя Россия действительно смогла добиться успеха по многим своим предложениям и инициативам. Однако результативность саммита можно будет оценить только тогда, когда принятые решения будут реализованы. «Восьмерка», несмотря на начало проведения само-мониторинга и публикации отчетных докладов, далеко не всегда следует своим же обещаниям, о чем ярко свидетельствуют недовыделенные еще с 2005 года 19 млрд. долл. помощи беднейшим странам мира, в том числе африканским.

Подготовил к публикации Андрей ЗАВАДСКИЙ, Управление интернет-политики

mgimo.ru