Кристина Асеева: Молодежную позицию нашей страны по вопросам экологии я отстаивала на мировом уровне
Тюменка, выпускница Тюменской государственной медицинской академии Кристина Асеева в июне стала делегатом молодежного саммита Группы восьми и Группы двадцати, который проходил в США, в Вашингтоне. Девушка отстаивала интересы нашей страны по вопросам экологии.
Кристина рассказала NashGorod.ru о том, как проходит молодежный саммит, что мотивировало ее на участие в нем, поделилась своим видением экологических проблем как во всем мире, так и в нашем городе.
Расскажи, пожалуйста, что такое молодежный саммит, поделись впечатлениями от участия. Какой практический эффект дает ваша работа на саммите?
- Формат молодежных саммитов появился недавно, идея была полностью российская, а разработали его в Санкт-Петербурге, когда здесь проходил первый российский саммит G8 (Group of eight – Группа восьми) в 2006 году. Тогда же и появилась идея собрать молодежь восьми стран (Великобритания, Германия, Италия, Канада, Россия, США, Франция и Япония) для обсуждения той же повестки, что и у глав государств. Смысл молодежного саммита в отражении молодежного взгляда на мировые проблемы. Саммит собирается в той же стране, где проходят саммиты или Группы восьми, или Группы двадцати. В этом году саммит Группы восьми проходил в США, а Группы двадцати – в Мексике. Молодежный саммит проводили в США, Вашингтоне. До этого был длительный отбор. Из 93 российских претендентов отобрали 12, два человека присоединились из движения «Юношеской восьмерки». После этого отбора мы проходили недельную подготовку в Москве: в МГИМО –дипломатическую; были брифинги в МИДе, администрации Президента и Министерстве финансов. Российская делегация была одной из самых больших, самая же крупная была из Китая. Американцы в процессе подготовки к саммиту создали социальную сеть в интернете, где мы вели онлайн-переговоры о том, что будем обсуждать, а затем утвердили повестку. В моем комитете – экология - было два момента: управление водными ресурсами, вопросы зеленого роста. После выработки повестки мы должны были разработать позицию страны по этим проблемам. Благодаря этому в Вашингтон мы приехали подготовленными. Но неожиданности все же были: появлялись вопросы, которые нигде не затрагивались; 5 стран Евросоюза отдельно встретились и создали свой документ по этим позициям, а потом выдавали свое видение как единственно правильное. На саммите в ходе переговоров мы обсуждали каждый пункт. Все это фиксировалось на интерактивной платформе: в Google документах писали все, что мы говорим. Комитет экологии - относительно спокойный, все выступают за защиту окружающей среды. Но все же были вопросы, мнения по которым различались: например, о запрете пестицидов. Категоричное неприятие пестицидов развитыми странами не совсем приемлемо для развивающихся стран. Если последние полностью откажутся от пестицидов, цена на продовольствие повысится. Мы очень трепетно относились к каждому слову, которое попадет в итоговое коммюнике, чтобы текст не был истолкован неправильно. Некоторые термины обсуждали по часу и более. Естественно, все это было на английском (все им владеют на достаточно высоком уровне). Следующая проблема – пересчет водных ресурсов. Россия не выступала за то, чтобы у нас что-то считали, а потом что-то забирали, потому что у нас водных ресурсов достаточно, а у других стран, даже соседей, воды не хватает. Поэтому надо думать, к чему это приведет. Еще один вопрос - о энергетике, в частности, ядерной. Ряд европейских стран выступал за полный запрет ядерной энергетики, другие страны предпочитали отмалчиваться, потому что знали, что Россия что-нибудь скажет. Понятное дело, что никто не говорил о запрете прямо сейчас, потому что это невозможно. Была более мягкая позиция, как у России: мы выступали за повышение безопасности. В принципе, против никто не был, но они хотели, чтобы ни одного реактора больше никогда в мире не создалось. С такой позицией выступала Германия, хотя в то же время во Франции 70% энергопроизводства – ядерная энергетика. Интересен сам процесс переговоров: нужно к кому-то подойти, с кем-то переговорить; были записки от других стран: «Что скажет Россия на вот это?». И ты сидишь и думаешь, что скажет Россия. Все эти обсуждения были нужны для написания итогового документа – коммюнике, которое затем передается руководителям государств или правительств. Насколько я знаю, американские коллеги уже передали его в Белый дом. В идеале считается, что главы государств прислушиваются к нашему мнению. Я слушала повестку Группы двадцати. Какие-то их решения перекликаются с принятыми нами: может, они прислушались к коммюнике, а, может, наши решения просто были логичными. Российская делегация должна будет передать коммюнике помощнику президента в июле. Кроме этого будет встреча с су-шерпой из Министерства иностранных дел и в Минфине, где мы будем рассказывать, какие позиции отстояли, что получилось, а что нет. Потому что по другим комитетам тоже были важные вопросы, которые ребята умудрились отстоять.
Какие же решения по экологическому направлению вошли в коммюнике?
- Мы предложили внести в декларацию прав человека право на 20-50 литров чистой воды в сутки для каждого – не только питьевой, но и для приготовления пищи, мытья. По воде также было внесено предложение об охране прибрежных зон в океане и то, что было российским предложением – изменить систему контроля для организаций, которые работают в зоне шельфа, занимаясь добычей нефти и газа. Регулярные разливы нефти – это серьезная проблема, самый большой разлив был в Мексиканском заливе. Компании столкнулись с тем, что суммы, которые нужно потратить на уменьшение вреда, превышают все их свободные средства. Также мы говорили о постепенном снижении использования пестицидов, чем коллеги из ЕС и, особенно, Германии были не очень довольны. Мне показалось, что коллега из Германии была представителем зеленой партии, и ее позицией было запретить все, что может навредить экологии. На первой же встрече она ратовала за то, чтобы по всему миру установить ветряки. Я пыталась аккуратно намекнуть, что в России столько ветра нет. Поэтому в плане использования альтернативной энергетики мы внесли пункт о региональных особенностях, потому что в России, например, нет особого смысла везде ставить и солнечные батареи. Исключением может быть разве что Кавказ. Ряд экспертов говорит, что 75% площади России находится вне зоны достаточной досягаемости для солнечной энергетики. Российским предложением было повышение безопасности ядерных реакторов. Затем было предложение о постепенном переходе на энергосберегающие розетки, которые отключаются, когда электронное устройство отключено. Они уже введены в Европе, но у нас пока нет. Мы согласились, что к 2020 году доля возобновляемых источников энергопроизводства должна составлять не менее 20%. Возобновляемые – такие источники, которые восстанавливаются менее чем за человеческую жизнь. Например, это энергия солнца, ветра, геотермальная, воды. В России, если убрать гидроэнергетику, доля возобновляемых источников энергии составит меньше 1%. С учетом гидроэнергетики получился уже более 17%. Меня поразила Япония, у которой доля возобновляемых источников энергии всего 6,6%. Также мы обсуждали проблему финансирования борьбы с изменением климата. Возможно, финансирование будет частным, но чтобы это воплотилось, компании надо заинтересовать.
Ты так глобально смотришь на экологию, а если взглянуть локально – какие экологические проблемы есть в нашем городе?
- Оказывается, что не везде в мире введены энергосберегающие лампы. Мне было приятно, что на уровне страны и города у нас это используется. Конечно, у нас остается загрязнение воздуха – загазованность, но как с этим справиться, остается вопросом. У нас достаточно много зелени. Может быть, она не совсем хорошо и правильно выглядит. В европейских городах, например, не столько газонов, больше парковок, но при этом всегда очень чисто, потому что все деревья облагорожены, они не такие пыльные. Деревья у нас есть, но больших зеленых парков не хватает.
А кто финансировал поездку на саммит?
- В общем, администрации регионов или вузов. В моем случае, департамент по молодежной политике и спорту, и частично профсоюз здравоохранения. В Вашингтоне мы жили в кампусе George Washington University в достаточно комфортных условиях. Из общежития до центра города там ходит бесплатный автобус. Я думаю, это адекватно той сумме, которую они платят за обучение – около 55 тысяч долларов в год. Так что Россия отличная страна, у нас есть бесплатное высшее образование, а во многих странах Европы его нет.
Тебе, наверное, все журналисты задают вопрос, почему ты именно в направлении экология в саммите участвовала…
- Потому что не было направления здравоохранение. Когда предложение об участии поступило, я долго не верила, что могу пройти, думала, что будет кто-то от экологии с профильным образованием. Самое интересное, что у нас в комитете из 16 человек профильников было только 2, все остальные с разным бэкграундом. Из всех позиций, которые там были, самой близкой для меня позицией была экология, а не, например, финансы. И я надеялась, что туда подадут меньше всего заявок. Получилось, что я не прогадала.
Думаю, ты много знаний по экологии получила в процессе подготовки к саммиту.
- Это так, приходилось читать, разбираться, какие-то моменты не получалось сразу понять, тем более что экологическая терминология на английском (а я изучала литературу на иностранном языке) далека от медицинской терминологии. Глобальный мозговой штурм длился 4 месяца – с февраля, когда стало точно известно, что меня включили в российскую команду. Причем ряд комитетов в Москве инструктировали очень четко: глав государств, обороны, иностранных дел; а некоторые комитеты, например, экологию никто не комментировал вообще.
Видимо, он не проблемный…
- Ну да, у нас был, что называется, general consensus. Основная битва была за точность слов. Я знаю, что в комитете обороны у нашего делегата были большие проблемы, потому что по сути все были против России. Их комитет отдельно проводил встречи с главами государств – 2 комитета встречались вместе. У финансового комитета был вопрос про долю в валютном фонде, потому что сейчас основная часть принадлежит странам БРИКС, но право голоса у них меньше. Нужно было предложить изменить соотношение. Но не знаю, что «взрослые» в итоге решат.
А, по сути, какая молодежная специфика у саммита была? Ведь обсуждались те же вопросы, что и у взрослых?
- В основном, те же. Но, например, в комитете экономики у нас обсуждались вопросы образования, и нашим делегатом было предложено принятие дипломов других стран во всех 20 странах. Это приняли, но с мягкой формулировкой, потому что Великобритания и США выступали против этого. Они не хотят, например, принимать дипломы Южной Африки.
Скажи, зачем лично тебе было нужно участие в молодежном саммите?
- Мне было интересно получить международный опыт. В нашей медицинской академии мы занимаемся международными обменами. Сейчас получилась такая ситуация, что в большей части стран, куда едут ребята, у меня есть кто-то знакомый, он может помочь, если возникнут проблемы. Самое первое преимущество участия – это social networking, а второе – навыки общения.
Ты первый раз в США ездила? Какие впечатления?
- Меня не так сильно впечатлило, как я ожидала. В общей сложности мы были там 10 дней, на 2,5 дня ездили в Нью-Йорк, остальное время были в Вашингтоне. В целом впечатления положительные, но особого восхищения нет. Меня поразила еда. В программу саммита входило двухразовое питание, нас должны были кормить нормальным завтраком и обедом. Завтрак представлял собой бигл с сыром, фруктовый салат, кофе или апельсиновый сок, а обедом были сэндвичи, чипсы и газировка. 27 стран были в шоке. Так как в следующем и 2014 году саммит будет проходить в России, к нам все подходили со словами: «Мы надеемся, в России мы увидим борщ». В Европе многие стремятся к здоровому питанию, а здесь нет. Мы решили, что на нас экономят, но в ресторане на странице с ланчами тоже увидели сэндвичи. И мы поняли, что это особенности американской кухни.
Я так понимаю, ты много путешествуешь, видела, как живут в разных странах. Не возникает желания уехать из Тюмени? Ведь в столицах больше возможностей.
- Возможностей больше, но сначала ведь надо выбрать. Я получила диплом, теперь мне надо выучиться в ординатуре. Так что вопрос пока открытый.
Ирина Шарова