Найджел Мартин. Монреальский Международный Форум и G8. Опыт и перспективы взаимодействия.
Монреальский Международный Форум и G8
2006-04-26
Введение
Нижеследующие комментарии не являются официальной позицией или политикой FIM. Это также не личные выводы. Эти комментарии отражают процесс каждодневных дискуссий, продолжающихся и поныне. К сегодняшнему дню, возможно, некоторые из этих позиций могли устареть…
Немалое число активистов неправительственных организаций подтвердят, что в демократическом обществе одним из основных показателей репрезентативности является система всеобщих выборов. В том случае, если мы говорим о недемократической форме устройства, ситуация, по всей вероятности, может быть прямо противоположной. Участие НПО в этих процессах на глобальном, национальном или региональном уровне является дополняющим, иными словами, комплементарным, но ни в коем случае не заменяет и подменяет собой репрезентативную демократию.
Однако, одной из причин участия неправительственных организаций в механизмах государственного управления является растущее разочарование нынешней практикой репрезентативной демократии (так называемый дефицит демократии). Это – ключевой момент на глобальном уровне, когда демократическая ответственность перед электоратом действительно незначительна. Это можно отнести к целому ряду демократических систем, в которых основные, «модные» критерии успешности выглядят так: личное здоровье, телегеничная внешность и склонность к «фундаментальному звучанию».
В условиях подобного демократического вакуума и разочарованности репрезентативной демократией гражданское общество имеет возможность существенного увеличения способности осуществлять прямую демократию. Иронично в данном контексте будут выглядеть попытки гражданского общества заполнить собой существующий репрезентативный вакуум. Опыт сотрудничества ММФ с Большой Восьмеркой показывает, что это не является практическим, стратегическим и скрупулезным анализом.
Когда ММФ планировала свой диалог С Большой Восьмеркой в 2002 году, нашей основной задачей было наблюдение за процессом, не определяя его как легитимный, до того время, пока не будет заявлена его репрезентативность. Кроме того, мы вступили во взаимодействие с международной, можно сказать, глобальной организацией и наша основная задача была – осуществить формальный контроль за составлением повестки дня через прямой диалог с G8.
Полностью отдавая себе отчет в том, что мы занимаемся в данном случае именно репрезентативностью, в ретроспективе были видны три основные противоречия, мешавшие процессу быть по-настоящему репрезентативным. Один из них лежал в плоскости практической, второй – в стратегической, третий – в концептуальной.
Практические оценки
Практические противоречия представляли собой сумму финансовых ограничений и логистических требований обеспечить полновесный репрезентативный диалог. По этой причине, мы договорились с G8 ограничить круг участников со стороны гражданского общества пятнадцатью членами группы, постаравшись соблюсти гендерный и региональный баланс.
Тем не менее, гендерный и региональный баланс были только двумя критериями, которые было необходимо соблюсти. Судите сами, был невозможно соблюсти полностью баланс, имея в виду равную репрезентативность с точки зрения языка, образа жизни, исповедуемой тем или иным членом группы религией, этнических особенностей и пр.
В условиях, когда мы полностью осознавали тщетность попыток прийти к полному балансу, мы использовали иные способы обеспечения легитимности. Кроме предложенных групп критериев (регион и пол) мы составили список «индивидуальных» критериев отбора. Мы поняли, что важнейшим из критериев будет тот кредит доверия, которые тот или иной член группы приобрел в сообществе благодаря своему опыту и профессиональной репутации.
Мы также обращали внимание на обширный опыт кандидатур в ведении многосторонних переговоров. Ситуация, в которых планировалось вести диалог, были, мягко говоря, весьма деликатными – после трагедии в Генуе можно было опасаться повторения вспышки насилие и в Кананаскисе. Поэтому в состав группы необходимо было включать людей, прекрасно работающих именно в команде и имеющих недюжинные дипломатические способности.
ММФ имеет свою особую нишу в структуре институтов гражданского общества и члены его групп хорошо знают друг друга. Было необходимо, таким образом, собрать такую команду, в которой все игроки обладали бы как требуемыми профессиональными навыками, так и пользовались бы огромной моральной поддержкой извне.
Стратегические оценки
В вопросе достижения и обеспечения полной репрезентативности был и стратегический момент. С одной стороны, ММФ отдавал себе отчет в чрезвычайной важности этого проекта. С другой стороны, в процессе диалога мы невольно могли способствовать росту доверия к Большой Восьмерке как к глобальному механизму. Кроме этого, была вероятность того, что Большая Восьмерка объявит в дальнейшем, что «проводила консультации с гражданским обществом». Поэтому с самого начала деятельности мы известили письменно, что ММФ не является ни в коей мере фильтром на пути представителей мирового гражданского сообщества. Кроме того, мы заявили, что наше участие в процессе вовсе не означает, что мы автоматически признаем Группу Врсьми легитимным механизмом глобального правления. G8 приняла наши аргументы.
Этот стратегический момент – признание собственной легитимности и репрезентативности – был чрезвычайно важен, так как существовали, помимо прочих, опасения того, что Группа Восьми будет обладать правом заявить о том, что сотрудничала с репрезентативным органом. Таким образом, с самого начала имплементации проекта мы были уверены, что репрезентативность не будет достигнута декларированием репрезентативности и легитимности, ни со стороны такого мощного органа, каким является Группа Восьми, ни со стороны ММФ, не представляющегося представителем всего мирового гражданского сообщества.
Концептуальные оценки
В ходе процесса наши представления о репрезентативности претерпевали определенные изменения. Сначала, несмотря на желание обрести некую репрезентативность, мы, тем не менее, не могли добиться сколько-нибудь существенного результата в этом направлении. Мы часто задавали себе один и тот же вопрос: «Существующая проблема является присущей именно этой ситуации или же она системна?» В ходе процесса мы начали понимать, что наши проблемы являются всего лишь частью значительно более широкого спектра проблем. Таким образом, чем больше мы говорили о репрезентативности и чем более безуспешно нам удавалось достичь ее на практике, тем чаще мы начинали сомневаться в том. А является ли репрезентативность основным компонентом легитимности, особенно имея в виду специфическую природу институтов гражданского общества.
Процесс ведения диалога с такой организацией как Группа Восьми имеет целый ряд особенностей и сложностей. Эта организация во многом виртуальна. Каждый год, в начале января, председательство переходит к другой стране и новый лидер страны-председателя получает полноту власти в определении повестки дня, кадров, распоряжения соответствующими финансовыми объемами и пр. Не существует постоянно действующего секретариата и повестка дня, выносимая на саммит, становится известной лишь за несколько месяцев до его проведения. Каждый год меняются Шерпы, назначенные главами стран Восьмерки. Для ММФ работа в таких условиях была сопряжена с немалыми рисками.
Франция была в достаточной степени удовлетворена нашей работой в рамках диалога перед саммитом в Кананаскисе и приняла решение продолжать эту работу и в 2003 года. Британская сторона значительно усилила процесс в этом году. Стало очевидно, что нам удалось заручиться кредитом доверия и в определенной степени расширить уровень легитимности. Американские представители не принимали участия в саммитах 2002 и 2003 года, не питали к нам доверительных чувств и мы не смогли убедить их принять участие в саммите 2004 года. Тем не менее, в наших отчетах, которые мы публикуем после каждого саммита, мы подтверждаем своб решимость продолжать начатое дело, хотя отдаем себе отчет в том, каких затрат времени и сил это может стоить.
Мы также были готовы услышать критические замечания со стороны гражданского общества. Мы получили критические замечания, в основном, от коллег, которые занимали ответственные посты в репрезентативных организациях. Все критические замечания были (и остаются по сию пору) концептуальными по своей природе. Они касались нашего права «вступать в диалог с Восьмеркой от имени гражданского общества». Странно, но практически никто не высказывал критического отношения к самому факту нашего вступления в диалог с Восьмеркой. Видимо, это основано на сложной природе понимания и осознания сложности и неоднозначности гражданского общества, основанной на заявлениях типа: «Мы готовы протестовать против самого существования Большой Восьмерки, но, возможно, Вашу участие и присутствие сможет каким-то образом смягчить ситуацию и уменьшить ущерб».
Мне неизвестно, чтобы кто-то из наших коллег подвергался критике за то, что оказался в числе людей, ведущих диалог с Группой Восьми.
Нам говорили, что стоит рекомендовать Группе Восьми для включения в повестку дня саммита. Периодически нас критиковали за то, что мы наивны в своих надеждах добиться конкретных результатов. Хотя стоит признать, что на этом этапе наши задачи были минимизированы до предела: мы лишь хотели продемонстрировать группе Восьми огромную ценность прямого, открытого диалога с международным гражданским сообществом. В ходе работы по подготовке того или иного саммита мы всегда стараемся придерживаться этого принципа.
Ответственность и прозрачность
В первые два года деятельности ММФ ограничивал свои публичные отчеты о проделанной работе выставлением материалов о ней на сайте.
В этом году ММФ сотрудничал с представителями Британского Чэтхэм-Хауса (Chatham House). Процесс работы был на этот раз намного более зримым и прозрачным и включал в себя большой число внешних консультаций, чего не было в ходе подготовки предыдущих встреч. Эта растущая прозрачность показывает больший режим безопасности всеобщего доверия, а также явное смягчение напряжении в отношении контактов между институтами гражданского общества и организаторами саммитов G8.
Таким образом, осуществляемая в данном направлении деятельность отражает ответственность – общую как для коммерческого, так и для некоммерческого сектора. Мы реально сотрудничали в рамках проекта с силами рынка. Мы предлагали услуги и у нас были акционеры. Если бы мы не смогли оказать услугу, скажем, гражданскому обществу, нам пришлось бы отказаться от дальнейшей реализации проекта.
Вместо заключения
1) ММФ убежден, что проект может стать легитимным лишь в том случае, если будет лежать в русле ответственности представителей гражданского общества
2) ММФ удалось найти разнообразные способы повышения доверия к себе и увеличения легитимности процесса.
3) Совместное соглашение G8 и ММФ и партнеров продолжать процесс является показателем доверия и легитимности