Гражданская восьмерка 2006

Гражданская восьмерка — это возможность для каждого
участвовать в обсуждении глобальных проблем!

earth

 

Точки зрения

Джон Киртон

16.03.07

Джон Киртон
Руководитель научной группы по исследованию G8 университета Торонто
Виктория Панова

03.12.06

Виктория Панова
Директор научной группы по исследованию G8 университета Торонто в России
Мона Брике

03.12.06

Мона Брике
Форум германских НПО по окружающей среде и развитию
Найджел Мартин

03.12.06

Найджел Мартин
Монреальский Международный Форум
Питер И. Хайнал

02.12.06

Питер И. Хайнал
Университет Торонто Исследовательская группа «большой восьмерки»

Публикации

Борьба с терроризмом и права человека - доклад


Введение


Соблюдение прав человека и их неприкосновенность - одно из важнейших направлений деятельности Организации Объединенных Наций. Права человека закреплены в международных документах, призванных обеспечить их незыблемость и стабильность. В соответствии с принципами, провозглашенными Уставом Организации Объединенных Наций1, признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира, государства обязаны поощрять всеобщее уважение и соблюдение прав и свобод человека.


Согласно Всеобщей декларации прав человека2, идеал свободной человеческой личности, пользующейся гражданской и политической свободой и свободой от страха и нужды, может быть осуществлен только в том случае, если будут созданы такие условия, при которых каждый может пользоваться своими экономическими, социальными и культурными правами, так же как и своими гражданскими и политическими правами.


Согласно Международному пакту о гражданских и политических правах3, право на жизнь - это конституционный принцип, неотъемлемое право каждого человека, на основании которого никто не может быть произвольно лишен жизни.


Ни для кого не секрет, что вышеизложенные принципы нередко нарушаются, преступаются или же не исполняются вовсе. Особенно устрашают факты несоблюдения основных прав человека - на жизнь, свободу, безопасность существования и т.п. Терроризм - одно из тех явлений современной действительности, которое подрывает сами основы этих прав, ставит под угрозу безопасность каждого индивида и всего человечества в целом.


Вопросу о правах человека в контексте терроризма не уделялось особого внимания в Организации Объединенных Наций вплоть до состоявшейся в 1993 году в Вене Всемирной конференции по правам человека. Начиная с 2005 года, Генеральная Ассамблея стала принимать резолюции по вопросу о "правах человека и терроризме", не забывая при этом о своих ежегодных резолюциях по вопросу о мерах по ликвидации международного терроризма. С 1994 года Комиссия по правам человека также приступила к принятию резолюций по вопросу о "правах человека и терроризме" и просила Подкомиссию по поощрению и защите прав человека провести исследование по вопросу о терроризме и правах человека в контексте ее процедур.


Комиссия в резолюции 2003/15, озаглавленной "Воздействие мер по борьбе с терроризмом на осуществление прав человека", постановила заменить название существовавшего в то время подпункта 6 c) своей повестки дня на "Новые приоритеты, в частности терроризм и контртерроризм" для анализа совместимости контртеррористических мер, принятых на национальном, региональном и международном уровнях, с международными стандартами в области прав человека с уделением особого внимания их воздействию на наиболее уязвимые группы в целях разработки подробных руководящих положений.


Повышенное внимание к вопросу о терроризме и эффективности контртеррористических мер для осуществления прав человека в настоящее время безусловно определяется событиями 11 сентября 2001 года и их развитием, т.е. последовавшей глобальной войной против терроризма, значительными неожиданными последствиями для прав человека и опасностью нанести ущерб правосудию и господству права в результате принятия или осуществления антитеррористического законодательства и политики наряду с продолжающейся неспособностью ликвидировать некоторые "горячие точки", которые продолжают давать почву для дискуссий на тему "террористов" и "борцов за свободу" и наоборот.


Многие вопросы, касающиеся прав человека и терроризма, уже были подробно обсуждены и проанализированы на заседаниях Комиссии по правам человека. Сюда, в частности, относятся такие ключевые вопросы, как природа и содержание взаимосвязи между правами человека и терроризмом; прямое и косвенное воздействие терроризма на осуществление прав человека, включая анализ основных областей, в которых терроризм ставит под угрозу такие политические и социальные ценности, которые имеют самое непосредственное отношение к осуществлению прав человека и основных свобод; рамки применения права прав человека, в частности в отношении проявляемой многими государствами нерешительности в отношении того, чтобы распространить на негосударственных субъектов правовую ответственность за соблюдение норм прав человека, которая традиционно возлагается только на государства; некоторые аспекты определения террористов и актов терроризма; природа современного терроризма, включая вопрос о том, является ли угроза террористических групп, имеющих, разрабатывающих или использующих оружие массового уничтожения, реальной или преувеличенной и проблема информационной технологии; а также значение контртеррористических мер и "войны против терроризма" для права прав человека и гуманитарного права в целом, и особенно для систем уголовного правосудия.


Перед Комиссией стоит двоякая задача: во-первых, завершение в целом концептуального исследования терроризма и прав человека, обсуждение не затронутых ранее аспектов (например, такие вопросы, как ответственность за акты терроризма и необходимость проводить различие между терроризмом и тем, что таковым не является, например военными операциями или другими формами вооруженного конфликта, или борьбой против колониального господства, иностранной оккупации и расистских режимов в порядке осуществления права на самоопределение) и, во-вторых, проведение обзора и обсуждения национальных, региональных и международных контртеррористических мер с целью выявления вопросов, вызывающих озабоченность, и сопоставимости с обязательствами государств в области прав человека, принятие итоговой резолюции по данному вопросу.


Основная часть


Рассматривая вопрос о правах человека в контексте терроризма, необходимо уяснить само определение терроризма. Существует бесчисленное множество трактовок этого понятия, приведем наиболее употребимое в последнее время. По согласованному российско-американскому определению, терроризм есть политически мотивированное применение или угроза применения крайних форм насилия против невоюющей стороны. Здесь необходимо проводить различие между вооруженным конфликтом, войной или борьбой за свободу и самоопределение и терроризмом, а также между законными комбатантами, "борцами за свободу" и террористами.


Терроризм затрагивает ряд вопросов в соответствии с международным гуманитарным правом, известным также под названием "право вооруженных конфликтов". Хорошо известно, что международное гуманитарное право является сводом международных законов, регулирующих фактическое осуществление вооруженных конфликтов или военной оккупации, независимо от того, являлись ли они законными при своем возникновении. Кроме того, его обычно рассматривают как отрасль, включающую в себя также разделы права, касающиеся геноцида и преступлений против человечности. Международное гуманитарное право запрещает использование терроризма и определенных видов террористической практики или террора, однако не дает общего или какого-либо правового определения "терроризма" или "террористических актов" и схожих с ними видов практики.


С самого начала должно быть понятно, что гуманитарное право распространяет свое действие на вооруженный конфликт и что наличие вооруженного конфликта автоматически влечет за собой применение гуманитарного права. В целом гуманитарное право охватывает три фундаментальных аспекта вооруженного конфликта: отделение законных военных операций от незаконных, защита жертв вооруженного конфликта и регулирование вопроса о видах оружия, используемых в ходе вооруженного конфликта.


Терроризм в вооруженном конфликте запрещен рядом положений Женевских конвенций 1949 года и Дополнительных протоколов к ним 1977 года. Так, например, четвертая Женевская конвенция в своей статье 33 предусматривает, что "коллективные наказания, так же, как и всякие меры запугивания или террора, запрещены". К слову, коллективные наказания запрещены в контексте прав человека в принципе. Дополнительный протокол I в отношении международных вооруженных конфликтов использует слово "терроризировать" в пункте 2 статьи 51, которая гласит: "Гражданское население как таковое, а также отдельные гражданские лица не должны являться объектом нападений. Запрещаются акты насилия или угрозы насилия, имеющие основной целью терроризировать гражданское население". Дополнительный протокол II, касающийся немеждународных вооруженных конфликтов, содержит идентичное положение в пункте 2 статьи 13, а в пункте 2 статьи 4 конкретно запрещает "в любое время и в любом месте… акты терроризма" в отношении "всех лиц, не принимающих непосредственного участия или прекративших принимать участие в военных действиях" (пункт 1). В Женевских конвенциях 1949 года особо выделены запрещенные деяния, которые отвечают признанным критериям в качестве террористических: взятие заложников, биологические эксперименты над гражданским населением или комбатантами и изнасилования гражданских лиц.


Так как международное гуманитарное право применяется в отношении ситуаций вооруженного конфликта, то международным гуманитарным правом запрещаются только "терроризм" или "акты терроризма", совершаемые в ходе вооруженного конфликта. Напротив, "терроризм" и "акты терроризма", совершаемые в "мирное время" (т.е. в ситуациях, которые не могут быть квалифицированы в качестве вооруженных конфликтов), рассматриваются (т.е. охватываются или запрещаются) в рамках других правовых режимов. Такие другие правовые режимы, включая, например, национальное законодательство, международное уголовное право и права человека, могут, безусловно, также применяться или дублировать друг друга во время вооруженного конфликта.


Во время недавних войн комбатанты часто совершали такие деяния, которые широко признаются в качестве террористических и подрывают основные права и свободы человека: физические увечья и отсечение конечностей; массовое заключение под стражу и пытки, внесудебные казни и исчезновения; нападение на целые деревни; широкомасштабные и беспорядочные бомбардировки; массовые изнасилования и грубое насилие в отношении женщин; а также использование гражданских лиц в качестве живых щитов, которое является практикой, схожей со взятием заложников. Использование опасных веществ или выбор в качестве объекта для нанесения удара плотины, разрушение которой приведет к массовой гибели людей, или лишение гражданского населения пищи и воды, вызывающее массовую голодную смерть, также могут рассматриваться в качестве терроризма во время вооруженного конфликта. Недавно международные трибуналы впервые обвинили или признали виновными конкретных лиц в совершении актов терроризма или в совершении преступления террора в отношении гражданского населения, имевшего место во время вооруженного конфликта. Так, например, в обвинительных актах, вынесенных Специальным судом по Сьерра-Леоне, перечисляются "акты терроризма, являющиеся нарушениями статьи 3", общей для Женевских конвенций 1949 года и Дополнительного протокола II к этим Конвенциям от 1977 года, и наказуемые в соответствии с пунктом d) статьи 3 его Статута; кроме того, в принятом большинством голосов постановлении, вынесенном 5 декабря 2003 года по делу Галича, Судебная палата Международного трибунала по бывшей Югославии признала обвиняемого виновным в совершении преступления террора против гражданского населения, являющегося нарушением законов или обычаев войны. Несомненно, по этому поводу много споров и разных точек зрения, но юридический факт остается фактом.


Нарушение терроризмом прав человека не может рассматриваться однобоко. Существуют разные виды терроризма, которые, соответственно, имеют разное отношение к нормам права. Рассмотрим вначале террор, насаждаемый правящим режимом или правительством.4


Виды государственного терроризма, осуществляемого органами государства против собственного народа или населения какой-либо оккупированной территории, как правило, не укладываются в понятие "международный терроризм", однако входят в сферу применения международного права, поскольку в целом затрагивают проблемы нарушений прав человека или гуманитарного права. Когда он осуществляется в мирное время, в том числе во время подлинных чрезвычайных ситуаций, такой террор порождает проблемы, связанные с правом прав человека; когда он проводится в ходе гражданских войн или оккупации, он вызывает проблемы, относящиеся к сфере международного гуманитарного права, даже если определенные основополагающие принципы международного уголовного права (включая вопросы совпадения ответственности государства и отдельных лиц) могут являться настолько существенными, что такая практика террора будет представлять собой международное преступление.


Проявления практики террора, насаждаемого правящими режимами или правительствами, часто находят свое воплощение в ситуациях военной оккупации, а также внутренних вооруженных конфликтах, регулируемых вышеизложенными нормами, запрещающими терроризм в ходе вооруженного конфликта. Существуют давно установившиеся правила, предусматривающие ответственность за такие акты. Например, статья 3 Гаагской конвенции № IV от 1907 года, которая признается в качестве деклараторной нормы обычного международного права, предусматривает, что: "Воюющая Сторона, которая нарушит постановления указанного Положения, должна будет возместить убытки, если к тому есть основание. Она будет ответственна за все действия, совершенные лицами, входящими в состав ее вооруженных сил". Любая из общих статей Женевских конвенций 1949 года содержит строгие положения, касающиеся как обязательства обеспечить "эффективные уголовные наказания", так и поиска лиц, обвиняемых в совершении серьезных нарушений ("grave breaches"), и доставки их в свои собственные суды, даже если соответствующая сторона не является одной из сторон данного конфликта.


Вопросы ответственности за акты государственного терроризма, совершенные не во время вооруженного конфликта, регулируются в рамках национального законодательства и юриспруденции, комиссий по установлению истины и примирению и в сфере деятельности региональных и международных механизмов. Что касается национального законодательства, то государства, вовлеченные в акты государственного терроризма, вряд ли позволят жертвам таких актов обращаться за средствами правовой защиты. Жертвами могут быть использованы региональные правозащитные форумы, из которых по крайней мере Организация американских государств и Совет Европы имеют органы, присуждающие выплату денежной компенсации.


Необходимо также отличать терроризм от борьбы за самоопределение народов. Репрессивные режимы, которые проводят политику колонизации, принуждения и господства, пытаются представить борьбу против угнетения и нарушения основных прав человека как акты терроризма. Борьба народов за национальное освобождение, самоопределение и независимость и против иностранной оккупации изображается как терроризм. Репрессивная политика режима против своего собственного народа или народов, которые он порабощает и стремится уничтожить, является даже более злостной формой агрессии, чем акты насилия, совершаемые отдельными лицами против таких режимов. Отсюда знаменитая фраза: "Для одного - террорист, а для другого - борец за свободу". Камнем преткновения в выработке действенных мер профилактики и борьбы с ним на сегодняшний день остается вопрос о правомерности национально-освободительной борьбы народов.


Что же касается международного государственного терроризма, то его явление нередко предстает как "дипломатия принуждения", которая вызывает чувство страха у населения тех государств, на которые она нацелена. Тем не менее международный государственный терроризм нуждается в определении нарушаемых международно-правовых норм, последовательном формулировании конкретных обвинений, а также, безусловно, в уделении внимания вопросу об ответственности. Вместе с тем должно отметить недостаточность международных действий в отношении ответственности за осуществление дипломатии принуждения.


Ответственность за террористические акты может также быть присвоена государствам, которые не смогли в соответствии с доктриной должной осмотрительности обеспечить всем лицам, находящимся под их юрисдикцией, защиту от поведения негосударственных субъектов. Практически все договоры о правах человека предусматривают широкий круг обязательств, которые требуют, чтобы государства действовали с должной осмотрительностью для предупреждения нарушений: на государства возлагается позитивное обязательство регулировать и контролировать определенные действия негосударственных субъектов, для того чтобы не допускать нарушений прав человека, включая террористические акты, предотвращать такие нарушения и обеспечивать защиту от них. Неспособность государства выполнить эту задачу становится актом упущения. Кроме того, государства должны обеспечивать уважение прав человека, например посредством принятия и эффективного соблюдения соответствующего законодательства, преимущественно в области уголовного права. Эта обязанность четко выражена в ряде договоров из области права прав человека и гуманитарного права, таких, как Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (статья V), Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой


дискриминации (статья 4), Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него (статья IV) и Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (статья 4), а также вышеупомянутые положения о серьезных нарушениях Женевских конвенций.


В таком случае в соответствии с нормой о должной осмотрительности именно упущение со стороны государства, а не наносящее вред деяние частного субъекта является возможным основанием для установления ответственности государства. Правовая практика договорных органов по правам человека полностью подтверждает доктрину должной осмотрительности. Кроме того, дела, рассмотренные международными и региональными трибуналами, усилили норму о должной осмотрительности. Так, например, в деле о Дипломатическом и консульском персонале Международный Суд постановил, что Исламская Республика Иран несет ответственность за "бездействие" своих властей, которые "не приняли надлежащих мер" в обстоятельствах, в которых такие меры явно являлись необходимыми. Межамериканский суд по правам человека вынес решение об ответственности Гондураса в связи с захватом и исчезновением определенного лица, даже несмотря на то, что эти действия были совершены частными лицами, не связанными с правительством. Европейский суд по правам человека признает, что государства даже несут ответственность за осуществление контроля над находящимися на их территории уголовными преступниками и террористами, которые могут причинить вред правам человека.


Что же касается негосударственных субъектов, следует сказать, что современная тенденция в правозащитной практике свидетельствует о некотором изменении традиционного положения о том, что частные лица или группы не обладают правоспособностью в плане нарушения права человека. Во всех резолюциях Генеральной Ассамблеи и Комиссии по вопросу о "правах человека и терроризме", равно как и в некоторых из ранних одноименных резолюций Подкомиссии, о терроризме говорится как об одном из нарушений прав человека. Несмотря на неблагоприятные последствия всех актов, методов и практики терроризма для пользования правами человека, точное значение, рамки, применимость и правовые последствия утверждения о том, что террористы и другие негосударственные субъекты подпадают под действие права прав человека и могут быть привлечены к ответственности за его нарушение, остаются предметом крайне противоречивого толкования.


Основной аргумент против применения обязательств в области прав человека к негосударственным субъектам состоит в том, что это приведет к опасности перекладывания государствами части своей ответственности на таких субъектов, что в свою очередь может привести к снижению существующего уровня обязательств и ответственности государств. По существу разработка норм международного права прав человека как средства обеспечения ответственности государств в соответствии с общим стандартом является одним из основных достижений Организации Объединенных Наций. В этой связи должностные лица Организации Объединенных Наций предупреждали против наделения террористических групп "статусом" нарушителей прав человека, считая это "опасным" и даже способным привести к "оправданию нарушения прав человека, совершенных правительствами", и настаивали на проведении различия между "квалификацией таких групп в качестве нарушителей прав человека" и "вредным воздействием, которое их деятельность может оказать на осуществление прав человека". Вместе с тем другой стороной такой оценки является разумное опасение в отношении недопущения критической оценки со стороны международного сообщества действий вооруженных повстанческих групп и отдельных лиц, которые в рамках существующего толкования международного права прав человека и гуманитарного права явно представляли бы собой грубые нарушения прав человека, если бы совершались государством. Кроме того, как было справедливо отмечено в ходе состоявшейся в Подкомиссии дискуссии по вопросу о правах человека и терроризме, все движение в защиту прав человека, возможно, слишком долго было сосредоточено на репрессивных мерах, принимаемых только правительствами без уделения достаточно серьезного внимания средствам, используемым теми, кто находится в оппозиции к правительствам.


Некоторые из действий субгосударственных субъектов, влекущих за собой ответственность за нарушения прав человека, являются таковыми по той причине, что как всеобщие, так и региональные договоры по правам человека предусматривают обязанности отдельных лиц. Статья 29 Всеобщей декларации прав человека предусматривает, что каждый человек имеет "обязанности перед обществом". Статья 30 отрицает предоставление группе лиц или отдельным лицам права "заниматься какой-либо деятельностью или совершать действия, направленные к уничтожению прав и свобод, изложенных в настоящей Декларации". Аналогичные положения имеются в пункте 1 статьи 5 общей для обоих международных пактов о правах человека, в Межамериканской декларации прав и обязанностей человека (статьи 29-38), в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 2 статьи 10), в Американской конвенции о правах человека (статьи 13, 17 и 32) и в Африканской хартии прав человека и народов (статьи 27-29). Однако эти положения широко рассматриваются и оцениваются как имеющие нравственную природу, не связанную с прямой ответственностью субгосударственных субъектов; они всего лишь являются принципами поведения как для отдельных лиц, так и для государств.


Частичным обоснованием призывов к субгосударственным группам соблюдать нормы прав человека, а также нормы гуманитарного права, является тот факт, что многие из них существуют параллельно друг другу, т.е. имеются в обоих сводах правовых положений. Например, оба свода правовых положений требуют, чтобы вооруженные группы - как представляющие государство, так и какую-либо оппозиционную группу - соблюдали право на жизнь. Некоторые призывы со стороны международных органов о соблюдении права прав человека и гуманитарного права выделяют эти параллельные нормы.


Более серьезное основание призвать стороны, участвующие во внутреннем вооруженном конфликте, соблюдать права человека, состоит в том, что ни одна из конфликтующих сторон, включая правительство, не осуществляет контроля над всей территорией: оппозиционная группа (или в определенных ситуациях группы) имеет фактический контроль лишь над некоторой частью территории государства, который является достаточным для применения гуманитарного права. На этой части территории лишь оппозиционная группа может защищать права человека лиц, которые на ней проживают, и призыв в отношении их прав, обращенный только к правительству, будет являться бесполезным. В любом случае оппозиционные группы обычно либо сами непосредственно осуществляют гражданское управление либо назначают для этих целей гражданских лиц. Тогда в этом контексте призывы, касающиеся прав человека, имеют в большей степени отношение ко всем правам человека, а не только к тем, которые совпадают с правами, предусмотренными гуманитарным правом.


Примеры, свидетельствующие о признании обязательств в области прав человека, существуют на всех уровнях Организации Объединенных Наций. Так, например, в своем первом докладе по вопросу о защите гражданских лиц в вооруженном конфликте (S/1999/957) Генеральный секретарь рекомендовал Совету Безопасности "призвать государства-члены и, в надлежащих случаях, негосударственные субъекты, соблюдать международное гуманитарное право, нормы, регулирующие права человека и статус беженцев, в первую очередь неотъемлемые права, перечисленные в статье 4 Международного пакта о гражданских и политических правах". В своем втором докладе (S/2001/331) он отметил, что "международные документы требуют, чтобы не только правительства, но и вооруженные группы… принимали меры для удовлетворения основных потребностей гражданского населения и обеспечения его защиты", добавив, что


для того, "чтобы поощрять уважение к нормам международного гуманитарного права и стандартам в области прав человека в этих ситуациях", необходимо "вовлекать такие группы в упорядоченный диалог", и в этой связи он "приветствовал усиливающуюся в Совете Безопасности тенденцию обращения ко всем сторонам в вооруженных конфликтах".


Действительно, Совет Безопасности неоднократно призывал оппозиционные группы соблюдать права человека и осуждал совершаемые ими "нарушения прав человека", так же как это делал Верховный комиссар по правам человека. Комиссия и ее специальные докладчики также касались этого вопроса практически во всех рассматриваемых ими ситуациях, когда имелся в виду акт терроризма. Например, Комиссия призвала все стороны, участвовавшие в конфликте на острове Бугенвиль в Папуа-Новой Гвинее, "неукоснительно уважать все права человека и основные свободы", и настоятельно призвала все стороны конфликта в Сьерра-Леоне "уважать права человека и международное гуманитарное право, включая права человека и благосостояние женщин и детей"; "уважать права беженцев и внутренних перемещенных лиц и содействовать их добровольному возвращению в свои жилища в условиях безопасности". Совет Безопасности в своей резолюции 1417 (2002) от 14 июня 2002 года также обратился к Конголезскому объединению за демократию-Гома как органу власти de facto.


Такие призывы, очевидно, соответствуют ряду относительно недавно вынесенных постановлений квазисудебных и судебных органов. Так, например, Комитет против пыток в деле Ельми против Австралии отметил, что "некоторые из группировок, действующих в Могадишо, создали квазиправительственные учреждения и в настоящее время ведут переговоры о создании общей администрации. Из этого следует, что эти группировки фактически осуществляют некоторые прерогативы, которые сопоставимы с прерогативами, обычно принадлежащими законным правительствам. Поэтому члены таких группировок могут, для целей применения Конвенции, подпадать под определение "государственных должностных лиц или других лиц, выступающих в официальном качестве", содержащееся в статье 1". Аналогичный вывод был сделан судом Соединенных Штатов по делу Кадич против Караджича, которое рассматривалось в соответствии с Законом о возбуждении деликтных исков иностранцами. Суд постановил, что лидер режима de factо Республики Сербской (несмотря на ее непризнание) Караджич действовал под предлогом исполнения закона, поскольку "концепция действия государства, если она применяется в отношении определенных нарушений, таких, как "официальные" пытки, подразумевает просто схожесть с официальной властью". Наконец, упоминания заслуживает также тот факт, что Комиссия по установлению истины в Сальвадоре еще более продвинулась по этому пути и признала Фронт национального освобождения им. Фарабундо Марти подлежащим применению норм международного права прав человека в следующей формулировке: "когда повстанцы выполняют функции управления на территориях, находящихся под их контролем, от них также можно требовать выполнения определенных обязательств в отношении прав человека, которые, согласно международному праву, имеют обязательный характер для государства". Вместе с тем такие заявления все же являются довольно редкими.


Предложение о создании нового органа - Совета по правам человека - с большими полномочиями, который мог бы заседать круглый год, пересматривать законодательство о правах человека во всех странах и рассматривать ситуацию с правами человека, должно стать ключевым достижением Всемирного саммита. Оно получило поддержку подавляющего большинства правительств во всех уголках мира. Однако "Международная Амнистия" и "Хьюман Райтс Вотч" серьёзно обеспокоены тем, что 15 стран во главе с Кубой, за которой последовали Венесуэла, Мьянма, Туркменистан, Пакистан, Беларусь, Вьетнам и Сирия, всячески препятствуют каким-либо подвижкам по этой важнейшей реформе.


Выступая на ее открытии, Верховный комиссар ООН Луиза Арбур заявила, что существует неразрывная связь между уважением прав человека и безопасностью в мире. По мнению Луизы Арбур, успешное осуществление основных договоров в области защиты прав человека, включая Международный пакт о гражданских и политических правах, является важным фактором для реализации стремления народов всей Земли к миру, справедливости, развитию, равенству и социальному прогрессу.


Она подчеркнула, что ситуация в Афганистане, Дарфуре (Судан) и Ираке - пример того, насколько предотвращение и разрешение конфликтов зависит от соблюдения основных стандартов в области прав человека.


В своем выступлении Луиза Арбур заявила и о необходимости соблюдения основных стандартов в области прав человека в процессе борьбе с терроризмом. "Подлинной личной безопасности не может существовать, если под угрозой находятся права, так же как не может существовать правовых гарантий в условиях страха и анархии", - подчеркнула она.


В этой связи Верховный комиссар призвала государства-члены проанализировать контртеррористическое законодательство, а также борьбу с терроризмом в целом на предмет их соответствия положениям Пакта о гражданских и политических правах. Она просила членов Комитета учитывать эти вопросы при рассмотрении докладов государств.


Луиза Арбур заявила, что договорные органы являются краеугольным камнем в системе защиты прав человека. Вместе с тем, она выразила сожаление, что многие решения Комитета остаются неизвестными для огромного большинства юристов, в том числе для многих правозащитников. Верховный комиссар призвала изменить эту тенденцию и обеспечить последовательное развитие и применение стандартов в области прав человека во всем мире.


Проблема прав человека в контексте терроризма затрагивает все страны мира - от самых малых до ведущих держав, где неоднократно принимались попытки улучшить сложившуюся ситуацию. Вопрос только в том, что многие страны действуют исключительно в интересах своей страны. Например, явно дискриминационный характер носит недавно принятый закон США "О национальной безопасности и системе регистрации въезда-выезда", включивший в группу повышенного риска для национальной безопасности граждан Ирана, Ирака, Ливии, Сирии и Судана, которые при пересечении американской границы подлежат в обязательном порядке фотографированию, дактилоскопии и регистрации. При Пентагоне создано новое бюро "Оперативного информационного реагирования". Задача - сформировать на основе последних технологий своего рода поисковую систему, которая сможет прочесывать практически все существующие базы данных на предмет выявления подозрительных групп или лиц. Под компьютерное просвечивание попадет и сугубо личная информация: электронная почта, данные анкет, кредитные и телефонные счета и т.д. Администрация Буша-младшего пошла на создание специальных военных трибуналов (судов) с ускоренным рассмотрением дел всех подозреваемых в международном терроризме (даже американские СМИ окрестили эти трибуналы "чекистскими тройками"). Одновременно США пытались заблокировать его создание и по инициативе 76 государств-членов ООН Международного уголовного суда и согласились подписать его устав только при условии, что на граждан США не будет распространятся его юрисдикция.


Показательна также ситуация на Кубе. Шесть экспертов ООН по правам человека выступили с совместным заявлением, в котором выразили обеспокоенность по поводу положения заключенных на американской военной базе Гуантанамо на Кубе. Они считают, что необходимо провести объективное расследование сообщений о пытках и других случаях бесчеловечного и унижающего достоинство обращения с задержанными.


Эксперты вновь подтвердили право и обязанность каждого государства использовать все законные способы для защиты своих граждан от угрозы, исходящей от террористов. Однако они напомнили, что борьба с терроризмом не должна приводить к нарушению основополагающих принципов в области прав человека. В заявлении отмечается, что многие обитатели Гуантанамо уже третий год находятся в заключении и лишены права переписки и общения. Им не оказывается правовая помощь и не предоставляется информация о дальнейшей судьбе. В документе сообщается, что правозащитники неоднократно выражали обеспокоенность по данному вопросу. Однако власти США не предприняли никаких мер. Эксперты ООН полагают, что действия США, в частности, освобождение нескольких заключенных и принятие Верховным судом решения, подтверждающего право арестованного предстать перед судом, не решают проблему в целом. Специалисты в области прав человека напоминают властям США о том, что в соответствии с III Женевской конвенцией военнопленные должны быть освобождены "немедленно по окончанию военных действий". Следует отметить, что многие заключенные были арестованы в Афганистане. Кроме того, эксперты указывают, что некоторые пленные были арестованы в странах, которые не являются стороной в вооруженном конфликте с США.


В Великобритании в рамках борьбы с терроризмом главным законодательным актом, внесшим после терактов в США целый ряд ограничений в осуществление прав и свобод граждан в Великобритании, стал Закон "О борьбе с терроризмом, преступностью и безопасности" от 14.12.2001 г. Правительство Великобритании признает, что нормы этого Закона нарушают положения ст. 5 п. 1 норм Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод Конвенции (запрет взятия и содержания под стражей без решения суда), но мотивирует это экстраординарностью террористической угрозы. Взятие под стражу без судебной санкции лиц, подозреваемых в террористической деятельности и не имеющих британского гражданства, предполагает и одобренное парламентом британо-американское соглашение о сотрудничестве в соответствующей области. Документ усилил по нескольким направлениям основополагающий британский антитеррористический закон 2000 г. и превратил, по мнению экспертов, британское антитеррористическое законодательство в самое жесткое в Европе. Закон 2001 г., в частности, предусматривает возможность бессрочного и без предъявления обвинения тюремного заключения иностранцев, подозреваемых в причастности к терроризму. В этом режиме с момента вступления Закона в силу в Великобритании уже задержано 12 человек. Любой из них, правда, имеет законное право выйти из тюрьмы при условии немедленного выезда с британской территории. Указанным Законом усилена ответственность финансовых учреждений за несообщение в правоохранительные органы о подозрительных банковских счетах, могущих иметь отношение к терроризму. Уголовно преследуется недонесение о таких счетах, если для подозрений были "разумные основания". Закон также обязал британскую таможню и финансовых инспекторов делиться служебной информацией с правоохранительными органами в случаях, когда речь заходит о национальной безопасности. Закон предоставляет более широкий доступ к информации транспортных организаций о перевозимых пассажирах и грузах. Кроме того, Закон уполномочил правоохранительные органы замораживать финансовые счета подозреваемых лиц уже в самом начале следствия.


По мнению британских правозащитников, перечисленные положения Закона явно ограничивают права и свободы граждан. Сами граждане, как показывают опросы общественного мнения, особо против ужесточения мер антитеррора не протестовали и не протестуют.


Как следствие, в июне 2005 г. имела место попытка британских властей "подкрутить гайки" по одному из направлений. Правительством готовились законодательные поправки, разрешающие более широкому перечню государственных органов и даже местным администрациям под серьезными предлогами (общественная безопасность, борьба с преступностью, терроризмом) получать доступ к телефонным и электронным сообщениям организаций и граждан. Однако на этот раз возмущение в обществе убедило власти отступить.


Во Франции принят Закон No2002-1094 от 29.08.02 "Об ориентации и планировании в области внутренней безопасности", который создает нормативную базу для принятия актов, наделяющих правоохранительные органы правом прямого и дистанционного доступа к негосударственным (банковским, корпоративным и т.д.) базам данных при наличии санкции суда (Приложение I к 3-ну, ч.2. п.2). Расширение права доступа к информации без санкции ее владельца предусматривается и в проекте Закона "О внутренней безопасности" (ЗоВБ), одобренном французским Сенатом 19.11.02. Это положение уже подверглась критике со стороны Национального консультативного совета по правам человека (независимый орган, действующий при премьер-министре Франции). Проект ЗоВБ (новая редакция ст. 78-2-4 УПК) наделяет правоохранительные органы также правом обыскивать багажники автомобилей без предварительной санкции прокурора либо задерживать водителей вплоть до получения таковой санкции. Некоторые нормы проекта ЗоВБ критикуются правозащитными организациями за отказ от принципа презумпции невиновности. Так, ст.21 проекта ЗоВБ вводит в качестве состава преступления присутствие группы лиц (2 и более) в местах общего пользования жилого дома (лестничная клетка, подъезд), что априори рассматривается как потенциальный источник опасности для жильцов.


Особым гонениям после 11 сентября 2001 г. подверглись беженцы и вынужденные переселенцы: в Австралии принят закон о принудительной высылке с континента всех без разбора нелегальных эмигрантов как потенциальной среды для будущих террористов; в Великобритании принят закон, разрешающий длительное содержание в КПЗ всех "подозрительных иностранцев" как потенциальных "террористов"; Франция под теми же предлогами закрыла лагерь нелегальных беженцев у входа под туннелем под Ла Маншем, причинявший властям большие хлопоты из-за постоянных попыток его постояльцев нелегально перебраться в Англию. "Human Rights Watch" 9.09.2002 г. характеризовала эти меры австралийских, британских и французских властей как серьезное ограничение прав беженцев, которых фактически приравняли к террористам.


Пример эффективной реализации комплекса антитеррористических мер без сужения гарантий прав человека демонстрирует ФРГ. На наднациональном уровне коллизия прав личности и новых приоритетов безопасности проявляется в контексте трех направлений сотрудничества в рамках ЕС, активизировавшихся после событий 11 сентября. Это оформление механизма единого европейского ордера на арест, усиление контроля за информацией, ужесточение иммиграционной политики. Предполагается, что единый европейский ордер на арест вступит в силу в январе 2004 года, что максимально упростит существующую процедуру экстрадиции.


Особое место в ряде стран, страдающих от террористов, занимает Россия. Федеральная служба безопасности России сообщила, что в период с начала 1999 по май 2002 гг. на территории страны произошло 2014 взрывов, в том числе 359 - с признаками террористических актов. В результате взрывов 1088 человек погибли, свыше 1500 получили ранения различной степени тяжести (по данным Госкомитета РФ по статистике).


Индустриальный комитет СМИ России, объединяющий руководителей ведущих телеканалов и изданий РФ, утвердил "Антитеррористическую конвенцию", которая регламентирует правила поведения и деятельности журналистов в условиях террористического нападения, сообщают российские СМИ.


Согласно тексту конвенции, "в период теракта и контртеррористической операции спасение людей и право человека на жизнь первичны по отношению к любым другим правам и свободам", в том числе на право журналистов на получение и распространение информации. Соответственно, работа СМИ во время террористического нападения должна быть подчинена целям обеспечения безопасности жизни людей и может ограничиваться в правах органами правопорядка.


Также в конвенции учитывается возможность использования СМИ в качестве средства связи между различными группами террористов, а также инструмента давления на власть, правоохранительные органы и общественное мнение. Исходя из этого, журналисты должны ограничить себя в праве использования прямого эфира, экспрессивных оценок происходящего и самостоятельных контактов с террористами. В то же время в преамбуле конвенции указывается, что "угроза терроризма не должна использоваться как повод и оправдание для введения ограничений в отношении прав на свободу мнений и СМИ".


Что касается сферы высоких технологий, то она является одной из наиболее перспективных конфликтных областей не только в отношении государств, но и в отношении террористов. Тенденции будущего уже просматриваются на примере недавней "войны хакеров" между палестинцами и Израилем. Результатом некоторых из этих операций явилось не только разрушение правительственных сайтов, но и хорошо подготовленная порча компьютерных сетей. Государства, как и террористические группы, внимательно следили за этими событиями с целью извлечь для себя уроки по защите от возможного компьютерного нападения.


По мере развития государства все более попадают в зависимость от высоких технологий, включая компьютеры, от которых все больше зависит управление жизненно важной национальной инфраструктурой. Из-за своей сложности и взаимозависимости важные системы представляют собой уникальную цель для технологических атак. Комплексные национальные системы представляют потенциальную опасность, так как имеют жизненно важные узлы, удар по которым может привести к разрушительным последствиям. Подобная атака может быть произведена компьютерным путем или с использованием взрывчатки, или путем вывода из строя кабелей с целью вызвать цепь аварий с итоговым коллапсом всех контрольных систем трубопровода или аэропорта.


Масштабные отключения электроэнергии, парализующие значительные части страны, системные проблемы с контролем полетов, аварии на газо- и нефтепроводах - все это детально обсуждается и анализируется в прессе, специальных изданиях, интернете. Террористы, будучи частью публики, наблюдающей эту дискуссию, все больше осознают, что национальная инфраструктура представляет собой заманчивую и уязвимую цель. Технологический прогресс может иметь неожиданные последствия в виде растущей уязвимости систем. Например, оптоволоконные кабели позволяют телефонным компаниям осуществлять по одной линии десятки тысяч разговоров, что не так уж много лет назад потребовало бы использования тысяч отдельных кабелей.


В результате мы имеем большую эффективность, лучший сервис и более низкие расходы. Вместе с тем есть и теневая сторона. Обрыв обычного кабеля был досадным происшествием. Обрыв же оптоволоконного кабеля может вызвать катастрофическую цепь событий. Прогресс может вести к значительному инфраструктурному эффекту, но следующее одновременное снижение аварийного резерва превращает инфраструктуру во всевозрастающей степени в привлекательную цель терроризма.


Террорист, желающий оказать влияние на события в мировом масштабе, может избрать своей целью международную банковскую систему или ведущую биржу. Удачно осуществленный удар будет иметь и прямой эффект, но наиболее значительные последствия данной операции будут выражаться не в денежном эквиваленте, а в ущербе доверию людей и соответствующих долговременных политических и экономических последствиях.


Немного есть жизненных неудач, которые могли бы оказать на человека такое же воздействие, как известие, что все его накопления на черный день пропали или украдены. Утрата порой последних сбережений всегда вызывает отчаяние. Даже самые покорные становятся агрессивными. Любой, кто наблюдал крах финансового учреждения, может представить себе последствия такого события. Доверие - это тот нематериальный фактор, который имеет решающее значение на мировых финансовых рынках. К сожалению, он очень хрупок и уязвим.


Многие серьезные террористические группы и движения имеют свои сайты в Интернете. Они используют Интернет для пропаганды, сбора средств и вербовки кадров. Некоторые используют его для связи в реальном времени при проведении операций. Все больше такие организации рассматривают возможности интернета как наступательное оружие, как "массовое оружие подрывных действий". Ведется подготовка кадров в плане использования вирусов: "червей", "троянских коней", "снифферов" и т.д., которые умножают возможность причинить вред.


В настоящее время, в дополнение к развитой системе шифровки, в Интернете можно скачать многочисленные программы для хакеров. Это позволяет даже новичку взламывать некоторые сложные системы защиты, которыми пользуются частные лица и бизнес. Одним из наиболее интересных наборов программ, которые очень подходят террористам, являются так называемые "пособия-С", где "С" значит стенография, которая по-гречески означает "скрытое письмо". Это, по сути дела, компьютерная версия известной микроточки. Целый документ может быть сжат до размера пикселя и вмонтирован в фотографию, как знак препинания или музыкальный отрывок. Это позволяет достигать высокой степени секретности.


Такое послание или другие данные могут быть дополнительно защищены стенографическим путем и переданы по интернету, в том числе через сервер провайдеров и корреспондента-посредника, который лишает послание всех идентификационных признаков и передает дальше. Все это осложняет работу спецслужб, так как для правоохранительных органов и других служб затрудняется идентификация, как автора, так и страны, откуда была послана информация.


Исследователи опасаются, что рано или поздно настанет день, когда некоторые террористические группы будут существовать только виртуально, будут исключены личные контакты, а члены организаций будут общаться через Интернет, подготавливая атаки по отключению и другие операции против стран с развитой компьютерной сетью и других целей. Удары будут направлены против банковской и коммерческой систем, электронного сервиса, управляемых компьютером инфраструктур, например, газо- и нефтепроводов, электрических сетей, систем контроля за наземным и воздушным транспортом, телефонных систем, сферы здравоохранения, оборонных систем коммуникации и снабжения. В той или иной степени они все уязвимы для электронных атак и подрывных действий.


Заключение


Террористические акты не только терроризируют население в момент их совершения, они врезаются в память и избавиться от последствий их воздействия довольно нелегко. Это отчасти объясняется тем фактом, что террористы стремятся ошеломить и шокировать людей своими действительно ужасными и отвратительными действиями и держать их в состоянии постоянного страха.


Террористические режимы и акты являются варварскими и в определенной степени представляют собой то, о чем говорится в преамбуле к Всеобщей декларации прав человека. В преамбуле также указано, что свобода от страха перед такими актами является наивысшим стремлением людей. Здесь необходимо упомянуть о том, что состояние постоянного страха абсолютно не соответствует "достоинству, присущему всем членам человеческой семьи", которое также признается в преамбуле. Кроме того, принимая во внимание доктрину должной осмотрительности, международному сообществу необходимо полностью признать всеобщее право на свободу от террористов и террористических актов любого рода.


Экстрадиция в качестве одной из важных контртеррористических мер и одного из ключевых аспектов большинства международных и региональных договоров, касающихся терроризма, является проблематичной в силу ряда причин: несоответствий в области внутреннего права государств-участников; потенциальных политических злоупотреблений экстрадицией в контексте законов о предоставлении убежища; различий в степени соблюдения норм в области прав человека или норм и стандартов гуманитарного права в заинтересованных государствах (вопросы смертной казни и т.п.). В этой связи следует рекомендовать государствам-участникам международных и региональных договоров, касающихся терроризма, провести тщательный обзор препятствий на пути эффективного выполнения положений об экстрадиции.


Проблема безнаказанности имеет отношение как к государственным, так и негосударственным субъектам. Проблема безнаказанности государственных субъектов включает в себя такие аспекты, как i) наличие доктрин суверенного иммунитета и суверенных действий государства, которые в случае злоупотреблений приводят к безнаказанности, а также ii) юрисдикция международных трибуналов, которая непосредственно не охватывает государственный терроризм, не вписывающийся в контекст военных преступлений, преступлений против человечности или геноцида. Вопрос о безнаказанности негосударственных субъектов включает в себя проблемы, связанные с экстрадицией и внутренними правовыми вопросами, такими, как ущемленное правовое положение жертв в отношении как обеспечения преследования виновных, так и получения средств правовой защиты, политически мотивированное селективное преследование или судебные барьеры на пути эффективного преследования лиц, обвиняемых в причастности к террористическим актам. В этой связи следует рекомендовать, чтобы международное сообщество предприняло усилия по распространению непосредственно на государственный терроризм юрисдикции международных или региональных трибуналов, а также, чтобы все государства пересмотрели национальную практику, которая фактически приводит к безнаказанности за террористические акты и устанавливает барьеры для жертв, стремящихся к получению средств правовой защиты.


К сожалению, в настоящее время имеет место быть тот факт, что страх перед терроризмом, не соответствующий его реальной опасности и нагнетаемый либо самими государствами, либо другими субъектами, может привести к таким нежелательным результатам, как его использование для того, чтобы заставить людей с готовностью принять контртеррористические меры, неоправданно ограничивающие права человека и гуманитарное право. Неоправданный страх может усилить религиозную или этническую нетерпимость. Использование страха перед терроризмом может также нанести ущерб международной солидарности вплоть до такой степени, что он станет препятствовать сотрудничеству в области сокращения масштабов или предупреждения терроризма. Страх перед терроризмом гипертрофируется за счет неоднократно повторяемых и зачастую преувеличенных, а то и абсурдных ссылок на наличие оружия массового уничтожения, которое может оказаться в руках террористических групп или определенных государств, даже несмотря на то, что почти все террористические акты совершаются традиционными методами. Именно поэтому следует следить за тем, чтобы действия государств в ответ на терроризм точно отражали реальную опасность для того, чтобы избежать неблагоприятных последствий и чтобы государства воздерживались от нагнетания необоснованного страха перед терроризмом.


Проанализировав различие между вооруженным конфликтом и терроризмом, мы можем сделать вывод о том, что проблема терроризма является источником значительных международных противоречий, нуждающихся в тщательном изучении, учитывая парадокс "для одних - борец за свободу, а для других - террорист", а также риторику, злоупотребляющую выражением "война против терроризма", навешивание ярлыка терроризма на любые войны и отождествление участвующих в них комбатантов с террористами, что в совокупности имеет крайне нежелательные последствия, выражающиеся в отрицании применения и соблюдения гуманитарного права в этих ситуациях, при отсутствии каких-либо позитивных результатов в борьбе против подлинного терроризма. В то же время использование террора в любом виде вооруженного конфликта является нарушением гуманитарного права. Стремясь содействовать восстановлению надлежащего применения гуманитарного права и сосредоточению усилий по борьбе с терроризмом на преодолении подлинного терроризма, международному сообществу при рассмотрении любой ситуации, в которой присутствует вооруженное насилие, следует строго соблюдать нормы гуманитарного права, включая беспристрастную оценку их применимости к любой подобной ситуации. Она также рекомендует международному сообществу рассмотреть вопрос о проведении обзора таких ситуаций на периодической основе.


Предание правосудию как государственных, так и негосударственных субъектов, совершающих террористические акты, имеет важнейшее значение для сохранения целостности прав человека и гуманитарного права, для сдерживания или предупреждения терроризма или для предоставления средств правовой защиты жертвам. Нами было уделено внимание вопросу об ответственности двух категорий субъектов. Безусловно, на государственных субъектах лежит прямая ответственность в соответствии с международным правом прав человека и международным гуманитарным правом. Негосударственные субъекты несут прямую ответственность по гуманитарному праву, регулирующему вопросы, относящиеся как к войнам за национальное освобождение, так и к гражданским войнам. Кроме того, мы показали, что использование террора в международных конфликтах является нарушением гуманитарного права. Поддержав точку зрения о том, что негосударственные субъекты, осуществляющие деяния, квалифицируемые как преступления по внутреннему или международному уголовному праву, несут уголовно-правовую ответственность, мы тем не менее не может полностью поддержать тезис о том, что негосударственные субъекты несут прямую ответственность в соответствии с правом прав человека, даже если совершенное преступление (такое, как рабство) также квалифицируется как одно из нарушений прав человека. В любом случае мы не может решить этот вопрос в рамках настоящего доклада. Вместе с тем мы не можем не отметить, что международное сообщество все чаще требует того, чтобы участвующие в вооруженном конфликте негосударственные субъекты поощряли и защищали права человека в районах, над которыми они осуществляют фактический контроль. Все меры по преданию правосудию нарушителей должны осуществляться с беспристрастностью, необходимой добросовестностью и при полном признании права жертв террористических актов на предоставление средств правовой защиты. Поэтому будет полезным рекомендовать провести дополнительный критический анализ вопроса о прямом применении права прав человека к негосударственным субъектам. Кроме того, следует рекомендовать пересмотреть и укрепить методы и механизмы рассмотрения вопросов государственного терроризма во всех его проявлениях. Наконец, мы рекомендуем, чтобы международное сообщество в целом уделяло гораздо более серьезное внимание рассмотрению нарушений гуманитарного права, включая террористические акты, в ходе вооруженных конфликтов.


Ряд преступлений, не связанных прямо или косвенно с терроризмом, были включены в национальное контртеррористическое законодательство или рассматриваются следственными органами в качестве подпадающих под действие такого законодательства. Помимо этого, ряд международных проблем, связанных с международными преступными сообществами и их представителями, рассматриваются как проявления терроризма. Кроме того, следует отметить, что некоторые деяния, порой чисто символические или в крайнем случае являющиеся актами вандализма, направленные против экономических образований, рассматриваются в качестве террористических актов. Решение таких чисто уголовных проблем, хотя и является необходимым, вместе с тем не представляет собой противодействия терроризму, а национальное или международное сообщество не становится в какой-либо степени более защищенным от террористических актов. Власти могут использовать меры по борьбе с терроризмом в качестве предлога для проведения как следственных действий, так и уголовного преследования нарушающих права лиц, обвиняемых в совершении уголовных правонарушений. Поэтому можно порекомендовать международному сообществу отказаться от любого автоматического причисления преступных группировок к террористам и квалификации совершаемых ими деяний в качестве террористических актов. Государствам следует удостовериться в том, что их внутреннее контртеррористическое законодательство определяет террористические группы и террористические акты с достаточной ясностью, с тем чтобы проводить четкое разграничение между одними и другими. Наконец, национальные и международные органы должны обеспечить отсутствие неоправданных следственных или обвинительных преимуществ в уголовных делах из-за их неправомерного отождествления с делами о терроризме.


Мы осознаем трудности, связанные с оценкой прав государств отступать от универсально признанных норм в области прав человека и вопроса о том, оправдывают ли отдельные акты терроризма подобное отступление. В этой связи следует приветствовать призыв к разработке руководящих принципов в данной области и в других областях, связанных с контртеррористическими мерами. Поэтому мы рекомендуем международному сообществу определить методы и механизм разработки руководящих принципов по контртеррористическим мерам и учесть в этих руководящих принципах анализ реальной или гипотетической опасности, степень, в которой такая опасность угрожает существованию государства, степень, в которой действия в ответ на акты или угрозу актов терроризма отвечают требованиям строгой необходимости, период действия отступления, а также отчетность и периодический обзор любых случаев отступлений.


Примечания


1. Подписан 26 июня 1945 года в Сан-Франциско на заключительном заседании Конференции Объединенных Наций по созданию Международной Организации и вступил в силу 24 октября 1945 года. Составной частью Устава является Статут Международного Суда.


2. Принята и провозглашена резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1948 года.


3. Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года. Вступил в силу 23 марта 1976 года.


4. Существует точка зрения, что государственного терроризма не существует как такового, так как террор обязательно подразумевает удовлетворение определённых требований. Действия, которые обычно расцениваются как "государственный терроризм", на самом деле являются агрессией, согласно определению агрессии в резолюции XXIX, принятой сессией Генеральной Ассамблеи ООН от 14.12.1974 года ("агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом Организации Объединенных Наций"). В настоящее время данная точка зрения не является приоритетной.


Список используемой литературы


1. Устав Организации Объединенных Наций.


2. Всеобщая декларация прав человека.


3. Международный пакт о гражданских и политических правах.


4. Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом.


5. Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов.


6. Международная конвенция о борьбе с захватом заложников.


7. Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов.


8. Резолюция, принятая XXIX сессией Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 года.


9. Четыре Женевские Конвенции от 12 августа 1949г. и два Дополнительных протокола к ним.


10. Жданов Н.В. Правовые аспекты борьбы с террористическими актами международного характера. - М., 1974.


11. Ляхов Е.Г., Попов А.В. Терроризм: национальный, региональный и международный контроль. - М.; Ростов на/Д, 1999.





 



дизайн интерьера квартир, домов в Минске

Кипр - лучшее место для отдыха

Точки зрения

Регина Гюнтер

02.12.06

Регина Гюнтер
Глава германского отделения Всемирного Фонда дикой природы
Марек Хальтер

02.12.06

Марек Хальтер
Французский колледж
Оливье Жискар д’Эстен

02.12.06

Оливье Жискар д’Эстен
Комитет в поддержку всемирного парламента COPAM
Мика Обаяши

02.12.06

Мика Обаяши
Институт устойчивой энергетической политики
Бил Пейс

02.12.06

Бил Пейс
Федералисты мира


Разработка сайта Интернет-технологии янв-март 2006
Поддержка и продвижение сайта март 2006 – 2022 Интернет-агентство Бригантина